Радиохулиганы, кто они? Опции

[Polonij]

Считаю, что армия "свободных радиооператорв" имеет место быть, при условии соблюдения элементарных этических норм общения в эфире.
Время доказало, право на существования и со-существования с другими службами.
Если посмотреть на это явление без ханженства со стороны коротковолновиков, которые порой ( а последнее время) ведут себя, мягко говоря не совсем достойно в эфире; то в принципе, те и другие - вполне родственные категории радиобратства.

[Smirnov]

Кому интересно -------



В эфир идут одни старики


Даже в эпоху современных технологий радиопираты не вымерли, как мамонты


Флибустьеры эфира в гостях у хозяина голландской фермы
Они считают, что воздухом, эфиром торговать нельзя, и по-своему отстаивают эту свободу. С точки зрения закона они — правонарушители. С точки зрения собственной логики — правозащитники. Их конфликт с властями цивилизованных стран длится более полувека, но течет вяло и с развитием новых технологий постепенно теряет остроту. Их увлечение, хобби, страсть рождены прошлой технологической эпохой и в век мобильного телефона и интернета становятся скорее чудачеством.

Над фермой в Северном Брабанте на ажурной антенной мачте развевался Веселый Роджер — черное полотнище с черепом и костями. Хозяева фермы, Фонс и его жена Леа, в минувший уик-энд принимали у себя ежегодный европейский съезд радиопиратов, флибустьеров коротких волн. Все они, по законам Нидерландов, на территории которых находится ферма, должны были немедленно понести административную ответственность. Но никакой особой конспирации. По адресу, который Фонс прислал мне с подачи Артема, в прошлом российского радиопирата, навигатор привел в тот самый кирпичный хутор, точно к изгороди фермы, где пахло жаренными на углях колбасками и слышался разноязыкий гомон.

На съезд собралось около восьми десятков европейских радиопиратов. Они чаще всего не знают друг друга по именам, но все хорошо знакомы по эфирным псевдонимам. Передатчики стояли прямо во дворе под навесом, и когда я приехал, Доктор Тим — ветеран и старейшина европейских радиопиратов — на хорошем «хохдойче» вел плавную беседу со слушателями, вставляя в нее музыкальные хиты 1960-х. Грузный, седой, но с озорными глазами. Постаревший битломан.

Немцы-пираты оттягиваются в Голландии, откуда спокойнее вещать, зная, что через час-другой за тобой не придет полиция. Они так и говорят про свое действо — «вещать». Гордо и с достоинством.

— Почему такая разница между Германией и Голландией?

— Рациональных причин нет. Я отношу это на счет немецкой педантичности, «орднунга», — полагает Доктор Тим. — Незаконно, значит, незаконно. У голландцев и полиции поменьше, и отношение философское: если граждане не жалуются, значит, и рвение проявлять не стоит. У нас в Германии больше чтят букву закона. Я лично уже заплатил штрафов на два с половиной «Фольксвагена».

Для немцев оплот свободы — это Голландия. Доктор Тим рассказал, как его запеленговали немецкие полицейские, но он торжествующе продолжал вещать… в Голландии в пяти метрах от линии границы.

Запив колбаску с гриля уже довольно теплым «Хайнекеном», к микрофону подходили все новые ведущие, в основном голландцы, чья страна удерживает первенство по числу эфирных джентльменов удачи. Почему, никто толком не может объяснить. Наверное, потому, что исторически, с первой в мире буржуазной революции, Голландия была родиной вольнодумства, толерантности, ироничного вызова простолюдинов государству.

По жизни они разные люди, но здесь не принято углубляться в детали их работы, службы, бизнеса. Доктор Тим — немецкий пенсионер, хозяин фермы Фонс служит в местном самоуправлении. Артем, создавший свою пиратскую радиостанцию в Москве в середине 1990-х, сегодня работает в информагентстве. Литовец Роберт — в пресс-службе Европарламента. Британец Стивен… не знаю, чем зарабатывает, но на лице написаны далеко не только «десять классов».

Артем перехватывает микрофон у Доктора Тима, представляет любимую мелодию по-английски, продолжает по-русски, а потом по-испански общается с друзьями в Каталонии. Действительно общается, они его слышат, о чем тут же свидетельствуют чатом через стоящий рядом «Эппл».

Неожиданно микрофон переходит в мои руки, и я произношу банальности людям, о которых я не имею ни малейшего представления. В отличие от радиопиратов, которые знают аудиторию и регулярно чатятся с ней.

Фонса полиция никогда не беспокоила, но он предпочитает ее и не дразнить. Стационарная ажурная мачта передающей антенны высотой три десятка метров вызывающе «метит» его ферму на фоне других. Если бы власти захотели, то давно бы достали. Соседи доброжелательны. Он им не мешает. Сначала спрашивали, что это за многолюдные праздники он устраивает раз в год. Фонс объяснил, что это друзья по его радиолюбительскому хобби. Больше вопросов не было.

В них есть что-то общее с байкерами, 60- и 70-летними рыцарями ордена мотоциклистов. Теми, что в кожаных латах обгоняют меня, как стоячего, на германском автобане, а потом шумно располагаются на ночлег в спартанском мотеле на Лазурном Берегу. Жажда не богатства и статуса, а свободы и адреналина в крови. И те и другие далеки от политики, хотя в советское время власть запрещала нелегальное радиовещание, прежде всего боясь политического вольнодумства. Странным образом, в отличие от печатного самиздата, «радиохулиганы» политикой не увлекались.

Фонс, который занимается пиратским вещанием третий десяток лет, показал мне свои святая святых: подвалы фермы, некоторые строения которой относятся к ХVII веку. В подвалах — настоящая радиовещательная студия. Но если бы полицейские захотели отразить ее в протоколе и отобрать по суду, Фонс все равно не лишился бы самого для него ценного и продолжал бы вещание.

Прежде чем показать мне свои сокровища, он рассказал историю, как во время войны голландцы прятали соседей-евреев от нацистов. Дверь шкафа, заполненного пиджаками и платьями. А за ними — еще одна дверь, которая ведет в «настоящую» студию и личный музей. В тайном хранилище есть радиостанция размером с холодильник. Одна из тех, с помощью которых союзники в 1944-м координировали высадку войск в Нормандии. Потом американцы решили, что дешевле бросить станции, чем собирать их и везти назад в Америку. Какое-то время ими интересовались только сборщики металлолома, но потом ценность оборудования распознали радиопираты.

С гордостью Фонс показывает две радиолампы исключительной мощности, которые попали на европейский черный рынок после вывода Группы советских войск из Германии. «Такого сегодня не делают», — уверяет Фонс, хвастаясь, что приобрел по случаю сразу две — одну про запас.

Радиопиратское хобби — это немалые затраты и никакой прибыли. Каждый несет свой чемодан. Кто-то покупает новый БМВ или яхту, а кто-то вбухивает сбережения в подпольную радиостудию. Пиратами движет не рациональный расчет, а соревнование с властями и полицией, адреналин, а также желание известности, причем мировой. Можно попытаться официально зарегистрировать свою радиостанцию, заплатить за частоту, получить лицензию и вещать легально, привлекая рекламу. Но пиратам претит хотя бы то, что их будут контролировать. Поэтому большинство так и не выходит на легальный уровень. Они занимаются радиовещанием исключительно для себя.

Вместе с Доктором Тимом приехали его дочь и зять, которые тоже увлеклись радиопиратством. Но таких случаев династийного наследования немного. Радиопиратское хобби умирает, новобранцев в армии рыцарей свободного эфира совсем немного. Старики признают, что молодое поколение считает их чудаками. Зачем тратиться, если можно с кем угодно мгновенно связаться по мобильнику, выложить музыку и картинку на УouTubе? Интерес молодежи к коротким волнам падает…

Съезд закончился, участники пообещали встретиться через год. Опять в Голландии…

Александр Минеев
наш соб. корр. Брюссель


Вот ссылка <noindex><noindex>http://www.novayagazeta.ru/data/2011/090/24.html</noindex></noindex>

[Апрель]

+ 100!!!!!